Дуб

Россыпи снега, словно чешуйки, разбросанные по всей земле, отливали серебром на солнце.

Струился и щерился ветер, унося с собою листки бумаги и целлофан, а также тепло, оставшееся после летней жары. Словом, все было направлено на создание зимнего уюта, сонной неги, в которой прыткие попытки человека не замерзнуть и не стоять на месте, сводились к незначительным колебаниям на маятнике, который затухал. Зима входила в свои права, но еще мялась, словно незваный гость на пороге (да-да, они еще есть, эти воспитанные люди), стыдящийся неудобства созданного ее приходом. Но уже лужи затянулись льдинками, земля, смешанная с водой, застыла в позе отпечатков следов, оставляемыми многочисленными путниками. Словом, все готово было уснуть, кроме человека, стремящегося подчеркнуть свое отличие на фоне природы. Его кажущееся величие гнало в пекло: сделать все возможное за сегодня, не оставлять на завтра… Он не замечал, что природа готова, она уснет и отдохнет, пока он будет вертеться на месте, пока его тело не устанет, а душе станет не важна суета. Сейчас он не готов, он думает, что от каждого его шага зависит судьба мира, он еще мал, и как капризный ребенок хочет всего и сразу. Но он поймет, что все что его окружает, все, что создано – для него. Ему не нужно суетиться, не нужно волноваться по каждому незначительному поводу, у него уже все есть. Только пока он слеп. Так рассуждал сам с собою многовековой дуб, который видел это тысячу раз, множество людей проходивших мимо него, не осмеливающихся поднять головы, как будто ищущих что-то у себя в ногах, бесконечно бегающих по своим делам. Пусть бегут, пусть. А он уснет и проснется обновленным, чтобы вновь наблюдать их бег.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *